Она расслабилась. То ли от хорошей погоды, то ли от окружающей тишины. Поэтому уселась умываться прямо на пешеходную дорожку – чтобы стряхнуть с шёрстки прилипшие песчинки и другую грязь. И не заметила приближающуюся коляску, которую толкала молодая женщина. И лишь когда колесо коляски чуть не наехало на Кляксу, она в ужасе отскочила… чтобы, впрочем, тут же попасть под удар лакового ботиночка молодой особы, толкающей перед собой коляску. Видимо, это человекоподобное существо не знало других способов убрать дороги худую голодную кошечку.
Клякса, впрочем, не обиделась. Она к такому обращению с собой привыкла – да и другого не знала. А уж представить себе, что котят кто-то, кроме почти забытой мамы, может любить, она вообще не могла.
На кошечку словно была надета шапка-невидимка. Иначе чем можно было объяснить, что никто никогда к ней с добрыми намерениями не приближался? И всё же первой, кто по-настоящему обратил не неё внимание, была подслеповатая баба Аня. Которая совсем недавно была уважаемой учительницей Анной Васильевной. И которой доктора прописали ежедневные прогулки.
Наверное, и Кляксу она бы не заметила, лежи та совсем без движения, как лежала до этого. Но на ухо кошки села наглая жирная муха, и ушко задёргалось в попытке стряхнуть помеху. Это движение и увидела баба Аня.
Она присела над кошкой, с жалостью оглядывая её перепачканную ударом ботинка шкурку, как вдруг услышала над собой: «Анна Васильна!». Баба Аня посмотрела наверх – над ней возвышался бывший школьный хулиган и разгильдяй Коля. Но боже, до чего же респектабельно он выглядел! Даже казался интеллигентным из-за очков на носу: стильных, в тонкой оправе, с просветлением на стёклах. Да и стоящая в отдалении машина явно принадлежала к классу престижных. Анна Васильевна и не узнала бы его, не обратись он к ней.
- — Кошку завели? — Коля блеснул фарфором зубов.
- — Кошку мне, Коленька, заводить уже поздно. Переживёт меня – что потом делать будет?
- — Нууу, Анна Васильна, вам ещё жить да жить! – подбодрил свою учительницу Николай.
- — У жизни, Коля, свои планы, — вздохнула Анна Васильевна.
- — А давайте я её тогда себе возьму? – неожиданно услышала она.
Баба Аня была рада пристроить несчастного котёнка. В добрые и надёжные, как ей показалось, руки. Но то что она увидела, уже направляясь к дому и обернувшись, шокировало её: бывший ученик, не донеся котёнка до машины, швырнул его на газон, брезгливо вытер руки платком, сел в машину и, сорвавшись с места с визгом скатов, унёсся вдаль.
Кошечка так и осталась лежать на газоне, покорившись судьбе. И вдруг услышала над собой «Ну ведь знала же! Знала! Такие никогда не меняются…».
Как её несли куда-то, она почти не запомнила. Очнулась Клякса только в момент, когда перед ней оказалась миска ароматного куриного бульона с мелко накрошенными кусочками курицы. И только наевшись, она впервые ощутила прилив сил и жажду жизни. И впервые почувствовала себя мягкой пушистой кошкой, а не никому не нужной тряпочкой.
А потом, день за днём, месяц за месяцем, Клякса стала осознавать себя любимой и нужной одному конкретному человеку – который стал для неё центром Вселенной.
Лилите Озолине восьмой десяток, но она всё так же красива и эффектна